– Срочную? Хотелось бы знать, в честь чего.
– Догадываюсь из-за чего, – буркнул я и оставил Нордека без объяснений. – Скажи посланнику, что встреча состоится в назначенное время.
Нордек кивнул и исчез в глубине лестничного пролета. Я вышел на лестницу и глянул вниз.
– Ретч! Ты там устроился?
– Почти, – он улыбнулся снизу. – Знаешь, мне тоже по душе вид из окна.
На следующий день я взял только Ретча на встречу с Лайтфелом. Светлые колдуны на входе в зал совещаний в городском совете преградили путь.
– У нас назначена встреча, – проговорил я.
– Повелитель должен встретиться с Бэйзелом, но не с тобой, – заметил один из них.
Я распахнул куртку, где вместо моего ястребка сверкнул амулет Повелителя темной обители. Охранники вытаращили глаза, но не посмели больше возражать и распахнули двери. На лице Лайтфела, ожидающего за чтением книги, отразилось то же изумление.
– Что произошло с Бэйзелом? – спросил он.
– Ты задаешь глупый вопрос.
– Он умер? Отчего?
– Мы этого еще не выяснили, – я помрачнел. – Ты хотел встретиться с отцом. Для чего?
– Не думаю, что следует обсуждать это с тобой, – Лайтфел пристально посмотрел на меня. – Заявился сюда без охраны? Ты все такой же безрассудный…
– До сих пор мое безрассудство вредило другим, но никак не мне.
– Твоя правда, – Лайтфел покачал головой. – Собственно, я хотел побеседовать с Бэйзелом о тебе.
– Обо мне?
– О тебе и Авориэн.
Краем глаза я заметил удивление, отразившееся на лице Ретча.
– Так ты будешь разговаривать со мной, или мне стоит развернуться и уйти?
– Останься. К тому же, если у вас в обители сменился властитель, мы должны заключить новый договор о мире. По крайней мере, я на это надеюсь.
Мы сели за стол совещаний. Лайтфел расщедрился и приказал подать нам обед. Да и вел он себя удивительно сдержано.
– Так о чем ты хотел поговорить? – поинтересовался я.
– Это только мои догадки, – Лайтфел перешел на светлое наречие, полгая, что Ретч не должен понимать его. – Какое-то время мне казалось, что дочь увлеклась тобой. Однако, не заострял на этом внимание, думая, что это невозможно, хотя она чересчур интересовалась тобой с самого детства, с того дня, когда Бэйзел впервые привез тебя на нашу встречу. Возможно, помогая ей сбежать в первый раз, ты делал это не только из-за своих друзей? Именно это я и хотел попросить выяснить Бэйзела.
– И ты надеялся, что он тебе что-то расскажет?
– Это было бы и в его интересах тоже.
Я, не понимая, смотрел на него.
– Если бы ваши отношения зашли слишком далеко… у вас могут появиться дети…
Я промолчал, начиная понимать, чего на самом деле так боялся Лайтфел.
– Ты теперь занял трон. Если бы у Авориэн появился бы ребенок, ты бы сделал его своим наследником?
– Знаешь, до того, как ты спросил, мне подобное даже в голову не приходило.
– Так вот, – продолжил Лайтфел. – Я вовсе не желаю, чтобы у нее появился от тебя ребенок. Мне нужен наследник со светлой кровью и без плохой наследственности.
– Почему тебе нужен ребенок от Авориэн? – полюбопытствовал я с поддевкой. – Разве ты сам не в состоянии заиметь наследника?
– Такому распущенному ублюдку, как ты, этого не понять. Я любил только ее мать, и после того, как она умерла, мне не интересна ни одна женщина.
– Даже ради наследника? – я с силой наступил на ногу Ретча, который хотел возмутиться насчет оскорбления, и он, вздохнув, вновь занялся едой.
– Повторюсь – тебе этого не понять, – на лице Лайтфела промелькнуло презрение. – Так как же?
– Ничего нет и не было, – с расстановкой произнес я, выдержав его пристальный взгляд.
– Вот и замечательно. Тогда ты не против, если я немного подстрахуюсь и включу дополнительное условие в мирный договор. Совсем крошечный пункт, что ты ближе чем на пару футов не приблизишься к моей дочери.
Я разозлился, но сдержал себя. В зале повисло напряженное молчание. Ретч даже жевать перестал и в итоге поперхнулся. Я хлопнул его пару раз по спине и вновь взглянул на Лайтфела.
– Ты очень рискуешь. Ты ведь очень боишься, что начнется война, и, тем не менее, смеешь добавлять позорный для меня пункт?
– Думаю, ты окажешься достаточно умен, чтобы принять мое предложение. Тебе ведь, как и мне, не нужна война. У тебя теперь есть ответственность перед своими поданными.
Я опустил взор.
– Должен кое-что тебе сообщить. Эти самые подданные, может, чуть меньше половины, решили встать на сторону Бихеста и затеять войну за главное место в Совете.
Лайтфел изумился, в глазах его засветилась насмешка, но тут же исчезла.
– Что-то тебя это не очень волнует, – заметил он.
– А почему меня это должно волновать? Даже если они придут к тебе просить союза, даже если ты на это согласишься – меня это тоже особо не беспокоит.
Лайтфел молча раздумывал. Ретч же уставился на меня в полнейшем изумлении, тоже мало что понимая.
– И, тем не менее, тебе не нужна война, хотя, похоже, она не доставит тебе особых хлопот. А мир я буду заключать только с подлинным наследником Бэйзела.
– Хорошо. Когда подготовят бумаги?
– Через несколько минут. Мы как раз закончим обед, – он хлопнул в ладоши и передал прибежавшему слуге поручение.
Я задумчиво крутил в руке кубок.
– У меня тоже есть одно условие, – сообщил я и чуть усмехнулся недовольству Лайтфела. – Не беспокойся, оно совершенно ничтожное. Ты примешь Гаста, Скита и Инведниса назад, вернув им сан, если, конечно, они сами этого захотят.
– Это было бы глупо с моей стороны. Они могут оказаться твоими шпионами.